Феномен возвращения старой музыки: почему молодежь ставит на повтор песни своих родителей

Главная подозреваемая — музыка. У неё богатое прошлое, любопытное настоящее и, вероятно, яркое будущее. Она слишком долгое время не вызывала вопросов у следствия, но больше невозможно молчать. Музыка, которая изначально была лишь устным видом творчества, с развитием технологий обрела свою грамоту, инструменты, различные жанры и преданных слушателей. Каждый день рождаются новые музыкальные произведения, каждые несколько лет меняется настроение композиций, способы подачи и стили. Однако в последние годы фраза «всё новое — это хорошо забытое старое» становится более актуальной в отношении музыки, когда за фундамент новых произведений берутся те, что уже были написаны много лет назад: песни молодости наших родителей, дедушек и бабушек всё чаще обретают вторую жизнь среди молодого поколения и с рекордной скоростью занимают лидирующие строчки в топ-чартах. Почему так происходит? В чём заключается главный секрет «старых» песен? И что на самом деле скрывает музыка?

XX век стал настоящим музыкальным Большим взрывом. Сначала из глубин Нового Орлеана поднялся джаз, чтобы навсегда изменить ритм планеты, затем на сцену вырвался рок-н-ролл, бросив вызов всему чопорному и правильному. Вслед за ними настала эпоха экспериментов: психоделический рок, чувственный соул, бунтарский панк и мощный хэви-метал перекраивали музыкальную карту десятилетие за десятилетием.

Это было время, когда музыка окончательно перестала умещаться в узкие жанровые рамки, периоды настоящего музыкального прорыва, когда композиторы и певцы экспериментировали с новыми стилями и приёмами, искали себя и создавали большое количество материала. 

Коммерция понемногу захватывала музыкальную индустрию, но тогда она ещё не была развита так, как сейчас. Музыканты не хватались за первую строчку в мировых чартах, не писали песни ради песен и не пытались угождать своим слушателям во всём. Музыку сочиняли долго: на создание одного хита уходили долгие месяцы. В тексты и мелодии авторы и композиторы вкладывали частичку своей души, личные истории, чтобы высказаться и быть услышанными. В песнях поднимались важные темы, которые волновали сердца и души многих людей, каждая песня была своеобразным диалогом со слушателями, с самими собой, с миром. Музыкальные альбомы выходили крайне редко, потому что работа над ними требовала особого вдохновения. Например, американский певец и король поп-музыки Майкл Джексон потратил на работу над своим десятым и последним сольным альбомом Ibvincible целых четыре года.

В те времена музыка была трудоёмкой и кропотливой работой, которая требовала особых навыков, знаний, таланта и способностей. Сейчас же любой желающий может стать музыкантом, даже если никогда в жизни не видел нотную грамоту и не писал стихов. Современные нейросети вроде SUNO, Soundraw, OpenAI Jukebox, Loudly и многие другие за несколько минут могут придумать текст песни и создать полноценную аранжировку под любые запросы и пожелания. Кроме того, нейросети могут даже спеть вместо вас вокал и нарисовать обложку для сингла, который останется просто разместить в интернете под своим именем. При таком подходе музыкальные альбомы могут выпускаться хоть каждый месяц. Это, безусловно, технический прорыв, но можно ли назвать творчеством то, в чём нет ни капли личного переживания?

Безусловно, ещё остались авторы и композиторы, которые сами пишут песни, но их голос тонет в грохоте конвейера, где хит — это результат работы слаженного механизма из маркетологов, продюсеров и алгоритмов. Песня превращается в продукт с чётким сроком годности: ушлый бит, прилипчивый припев, текст – пустышка. Её задача не тронуть за душу, а зацепить ухо на три недели, собрать лайки и уступить место следующей.

И мозг сдаётся перед этим однообразием. Подавляющее большинство хитов построено на четырёх базовых аккордах — звуковом эквиваленте фастфуда: сытно, привычно, но пресно. Музыка прошлого говорила на другом языке, она использовала сложные гармонии, дорийские и фригийские лады — те самые «непрямые аккордовые ходы», которые создают для мозга приятный вызов, многогранный вкус, которые хочется ощущать снова и снова.

Именно в этой «сложности» и была та самая магия: не в технике ради техники, а в искренней попытке донести оттенки чувств, для которых в четырёх аккордах просто не находится места.

Цифровой звук, особенно сжатые потоковые форматы, часто имеет обеднëнный частотный спектр и может вызывать подсознательный стресс. В то же время, аналоговые записи прошлого с их тëплым шумом и живыми инструментами дают нервной системе физиологическое облегчение и воспринимаются как более естественные. Высокий темп современных танцевальных треков и использование электронных звуков тоже могут вызывать стресс и привести организм в состояние дезориентации, в то время как средний темп хитов 70-90-х годов создаëт эффект кардио-резонанса — состояния комфорта и спокойствия, благодаря ритму, близкому к частоте сердцебиения человека в состоянии покоя.

Человек ищет в музыке даже не звук, а резонанс, поддержку, понимание, ощущение того, что пережитые чувства не одиноки в этом мире. Песни, написанные в ту эпоху, были именно таким диалогом — от человека к человеку: они становились друзьями, советчиками, голосом целых поколений.

Возможно, именно эта аутентичная связь и объясняет, почему звуки 70–90-х находят такой отклик сегодня. Но это лишь одна из версий. Расследование продолжается, и у нас есть другие зацепки.

Ещё одна деталь музыкального пазла кроется в нашем подсознании: людям свойственно ностальгировать по давно минувшим временам. В этом могут помочь запахи, предметы, слова и наша подозреваемая  — музыка. Специалисты Даремского Университета Великобритании провели ряд исследований и выяснили, что музыка очень тесно связана с памятью и эмоциями человека. Она оказывает особое влияние на мозг в период с 10 до 30 лет, потому что именно в этих возрастных рамках жизнь человека постоянно наполняется новыми переживаниями, впечатлениями, опытом и чувствами, которые сопровождаются прослушиванием тех или иных песен. Таким образом, музыка становится своеобразным саундтреком к некоторым событиям нашей жизни, анальгетиком, собеседником, другом и даже врачом. Случайно услышанная в зрелом возрасте песня из прошлого может ненадолго вернуть человека в определённое воспоминание, отчего она автоматически будет казаться ценной. И даже если несколько лет назад какая-то музыкальная композиция вам совершенно не нравилась, впоследствии вы можете изменить своё отношение к ней, потому что она поможет вам вспомнить что-то важное.

Во взрослом возрасте мозг по-прежнему оживляется при звуках знакомых мелодий, запуская мощные нейронные ассоциации. Но главное — эти эмоции непроизвольно считываются младшим поколением. Когда ребёнок видит, как лицо родителя озаряется при звуках старой песни, его зеркальные нейроны — те самые, что отвечают за эмпатию и подражание — помогают ему буквально «поймать» это чувство. Мозг ребёнка фиксирует: эта музыка сильная, потому что от неё возникает подлинная эмоция. Так в сознании подростка формируется межпоколенческий эмоциональный мост: когда чужая ностальгия становится частью его собственного музыкального опыта.

Благодаря этим зацепкам, музыку взяли на вооружение и врачи: сегодня её используют для снятия стресса, физической и речевой реабилитации, а также в работе с аутизмом и болезнью Альцгеймера. 

Механизм её действия кроется в уникальной анатомии нашего мозга. Области, которые отвечают за обработку музыки (височные доли) и связанные с ними эмоциональные центры (миндалина), зачастую оказываются куда более устойчивыми к прогрессированию Альцгеймера, чем гиппокамп — «хранитель» эпизодической памяти. И здесь происходит главное — знакомая мелодия становится нейробиологическим ключом: она не восстанавливает точные воспоминания (человек вряд ли вспомнит имя или дату), но она пробуждает эмоциональный след того события — живое чувство радости, волнения или безопасности, которое когда-то было связано с конкретной мелодией.

На практике это выглядит так: пациент может не узнать родственника, но при звуках «своей» песни его лицо озаряется улыбкой, снижается тревожность, появляется редкое для него оживление.

Тем временем наше расследование продолжается.

Классическая музыка давно перестала быть достоянием лишь концертных залов. Её рифмы и мелодии живут в самых неожиданных местах — например, в аранжировках мировых хитов. Тщательное расследование музыкальных связей показывает, что современные поп-, рок- и даже метал-треки часто имеют генетический код, уходящий корнями в произведения великих композиторов. Вот лишь несколько улик:

Это доказывает, что классика не устарела. Она стала своего рода «исходным кодом» для современной музыки, который каждый новый исполнитель использует и переосмысливает по-своему.

Кавер-версии и эксперименты с фолком являются ещё одним доказательством: старая музыка  становится новым языком. Итальянцы Maneskin выстрелили на весь мир с кавером на песню «Beggin’» группы The Four Seasons, а хит Долли Партон «I Will Always Love You» и вовсе обрел бессмертие в исполнении Уитни Хьюстон. Порой новое прочтение трека перезаряжает его, делая голосом нового поколения.

Некоторые музыканты идут другим путём — не перепевают, а переосмысливают композиции прошлых лет, например, как Лорина Маккеннитт, которая вплетает кельтские и среднеевропейские напевы в современные аранжировки. Её творчество — мост через столетия, доказывающий, что народная мелодия может звучать современно, не теряя души.

Но почему это резонирует именно сегодня? Отчасти, потому что в цифровую эпоху любой протест мгновенно становится мейнстримом: его съедают алгоритмы, превращая в мем или тренд. В этом шуме музыка прошлого становится тихой территорией свободы, потому что она не навязана лентой соцсетей и не обязана соответствовать сиюминутной моде. Такая музыка даёт то, чего так не хватает поколению: ощущение тайного знания, возможность отойти в сторону от общего потока и найти звук, который принадлежит только тебе.

Это не ностальгия. Это — осознанный выбор в мире, где всё уже кем-то просчитано.

В ходе расследования по делу подозреваемой в лице музыки были найдены неопровержимые доказательства того, что произведения прошлого действительно имеют большую силу над молодым поколением, несмотря на прогресс и временные пропасти. Музыка прошлого — это нейрофизиологическое убежище для поколения, выросшего в цифровом шуме. Мозг, отравленный алгоритмическим фастфудом, находит в наследии предков три компонента детокса:

«Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полету воображения; музыка придает жизнь и веселье всему существующему… Её можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного»

Платон